АДЫГЭ ХАБЗЭ
(Это свод неписаных обычно правовых норм, правил поведения, нравственных положений, определяющих необходимые позитивные качества личности в адыгском обществе).

Адыгэ хабзэ считается одним из самых основных признаков адыгского этнического самосознания. Но те, которые переводят адыгэ хабзэ как обычное адыгское право, сильно сужают не только его семантическое значение, но и духовное, нравственное начало. В широком смысле адыгэ хабзэ представляло собой целый спектр социальных норм во всех без исключения областях жизненной деятельности, начиная от простейших житейских правил и кончая обязательными принципами правовой регуляции. Это свод неписаных обычно правовых норм, правил поведения, нравственных положений, определяющих необходимые позитивные качества личности в адыгском обществе. Об адыгэ хабзэ трудно рассказывать словами. Его надо почувствовать. Об этом свидетельствует и пословица: "Хабзэр бзэгупэкэ зэрахьэркъым" (букв.: хабзэ не носят на кончике языка, т.е. о нем не говорят, его соблюдают). Складывалось адыгэ хабзэ в течение многих веков, и, в силу этого, естественно, сохранило следы различных исторических формации: первобытности, раннеклассового общества, военно-феодального быта и др. этим, видимо, и объясняется такой широкий диапазон социально-нравственных проблем взаимоотношений, охватываемых адыгэ хабзэ. И трудно даже сказать, что в нем самое главное: то ли многообразие правил и законов, регулирующих поступки человека в обществе, то ли психологически точно выверенный вариант поведения для той или иной ситуации, то ли естественность манеры поведения или же мастерское соблюдение простыми адыгами этих тонкостей. Составной частью адыгэ хабзэ являлись адыгагъэ или адыгэ нэмыс, которые в совокупности обусловливали такие важнейшие нравственные категории, как честь, добропорядочность, честность, правдивость, стыд, умение вести себя в обществе, чуткость, внимательность, уважение к старшим, к лицам противоположного пола и т.д. Когда говорят о любом из этих человеческих качеств, как будто все понятно. Взять хотя бы уважение к старшим. Что оно из себя представляло? В системе адыгэ хабзэ уважение - это, в первую очередь внимательное отношение к другому, умение ставить себя на его место, проявление своих лучших качеств по отношению к нему. Внешне уважение к старшим проявлялось в следующем. Когда два адыга шли или ехали верхом на лошади, старший всегда находился справа. Если их было трое, то ему полагалось быть посередине, самый младший занимал правую от него сторону, а средний по возрасту - левую. Таким же образом они усаживались за стол. Идущего впереди старшего никогда не окликали. Его догоняли и, пристроившись слева и поздоровавшись, спрашивали о том, о чем хотели спросить. В разговоре старшего никогда не перебивали. При его появлении все везде и всегда вставали. Вставали не только в честь старшего, но и в честь гостей, женщин, соседей, незнакомых, не только у себя дома, но и у чужих, в поле, на сенокосе и т.д., не только тогда, когда сидели на земле, но и когда находились верхом на лошади (приподнимались на стременах или спешивались). Сыновья и дочери, ставшие уже родителями, не садились в присутствии отца; о том чтобы лежать при нем, нечего было и говорить. В этой связи интересно одно предание. Как известно, в прошлом детей знати адыгов воспитывали в "чужом доме", у аталыка, и они росли с рождения до совершеннолетия, не видя своих родителей. Один такой воспитанник был тяжело ранен. Перед смертью он попросил, чтобы хотя бы один раз ему показали родного отца. Об этом сообщили последнему, и он приехал в дом, где лежал умирающий сын. Адыгэ хабзэ не позволяло, как уже сказано, ни сидеть, ни лежать при отце. Поэтому раненный встал при помощи других с постели и встретил своего отца, как и надлежало, стоя. Он стоял, друзья поддерживали его, а отец сидел и смотрел на умирающего сына. Но недолго это продолжалось. Отец встал и сказал: "Я не насмотрелся на своего несчастного сына, но все я вынужден уйти, ибо стоять ему тяжело, а лечь при мне он смеет". Отец ушел, а сын тут же упал и умер. Наверное, это жестоко в современном нашем понимании, но таковы были требования адыгэ хабзэ, таково было понятие о чести. А когда речь идет о чести, достоинстве, адыги говорят: "Напэм и пэ псэр ихуэ", что примерно означает: "честь дороже жизни". Когда старший садился или спешивался с лошади, молодые люди брали его лошадь под уздцы и за правое стремя. Примечательно, что то же самое мог проделать и старший, если на лошадь садился молодой человек. В данном случае старшинство признавалось за тем, кто садился на лошадь. Если младшие отлучались, то они обязательно отпрашивались у старшего. При возвращении же первым делом наведывались к старшему. Признаком воспитанности было также, когда родственники, соседи просто так заходили к старшему и справлялись о его здоровье, рассказывали ему новости, спрашивали совета. Старшему не переходили дорогу, особенно женщины. Западногерманский этнограф А.Ландманн, которая много занималась изучением жизни и быта, турецких адыгов (черкесов), приводит такой любопытный пример. Отец взял свою взрослую дочь в Анкару впервые. Вышли они из автобуса. Отец, думая, что дочь идет за ним, затерялся в толпе, а дочь, пропуская всех старших, отстала от него. И когда отец, обнаружив, что дочери с ним нет, вернулся, он ее застал на том же месте, где они сошли с автобуса. Ни одно торжественное событие не проходило без старшего, без тамады. При этом свадьба, свадебный стол были не только местом, где играли, танцевали, наедались, напивались. Она была своеобразной школой, где старший учил молодежь, всех присутствующих обычаям и традициям народа. Согласно обычаям, старший перед самым началом торжеств просил всех быть благоразумными, сдержанными, чтобы не омрачить радость семьи, у которой свадьба, "забыть на время вражду, если вражда существовала между кем-либо из присутствующих". И, естественно, его нарушение осуждалось всеми. Т.о., уважение к старшему опиралось не на силу его власти, а на его авторитет, на его справедливость, учтивость, сдержанность, находчивость, на то, насколько он хорошо знает адыгэ хабзэ. Невозможно перечислить все знаки внимания, через которые проявлялось уважение к старшему. Его имя не произносили женщины и молодые люди, при нем не говорили о жене, муже и детях, при нем не позволяли себе развязную речь, не говоря уже о нецензурных выражениях. За столом раньше тамады никто не начинал есть. Однако кушать переставали чуть позже него. Это касалось и гостья, чтобы дать ему наесться, не стесняясь. Если старый человек выполнял какую-то работу, молодые люди (знакомые или незнакомые) обязаны были ему помочь. Одиноких стариков, женщин, немощных людей всегда забирали к себе родственники, соседи. За ними ухаживали, следили, их на ночь одних не оставляли в комнате. Все это требовало адыгэ хабзэ от адыгов. О значении хабзэ говорят пословицы: "Тот, кому кажется хабзэ угодничеством, лишает себя и половины того, что заслуживает", "Участь, не знающего адыгэ хабзэ - позор", "Не знающий хабзэ ведет безобразно". Старшинство определялось главным образом по возрасту. Старший всегда был вышестоящим между братьями, друзьями. Однако, во время походов, наездничества, полевых работ, старшинство зависело не только от прожитых лет, но и от умения организовать людей, от мужества, храбрости, знания дела и т.д. Как можно заметить, уважение к старшим было одним из главных компонентов адыгэ хабзэ, а последнее - составной частью самосознания всех адыгов. Таких устойчивых фразеологизмов в сочетании с понятием "адыгский" в языке адыгов очень много: адыгэ нэмыс (адыгское достоинство, вежливость, репутация, стыд), адыгэ напэ (адыгская совесть, честь), адыгэ псалъэ (адыгское слово) и т.д. То же самое наблюдается и в области материальной культуры: адыгэ унэ (адыгский дом), адыгэ фащэ (адыгский национальный костюм), адыгэ жьэгу (адыгский очаг). Их очень много. Причем адыгэ унэ (адыгский дом) означает не только строение, жилье, но гостеприимство, приветливость, удобство и т.д., точно также, как и адыгэ фащэ (адыгский костюм) понимается не только как утилитарная часть культуры жизнеобеспечения, но и как красота, изящество и пр. Знаменитую породу кабардинских лошадей, которая попала во все справочники по коневодству, адыги - кабардинцы, адыгейцы, черкесы знают только как адыгэш (адыгская лошадь); ни один из них не назовет ее на родном языке кабардинской (къэбэрдеиш), а популярное в прошлом черкесское седло и кабардинцам и адыгейцам и черкесам известно только как "адыгэ уанэ".

Древняя черкесская (кабардинская)

башня Адиюх (Белорукая)

 СОЦИАЛЬНЫЕ  И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ, (проблемы выборов во власть)

      Из Открытого письма руководителя "Адыгэ Хасэ" КЧР  к парламенту республики

 «В Карачаево-Черкесии последние двадцать лет власти нет дела до простого народа. Именно потому разочарованные люди не верят в честность выборов, считая, что институты демократии и права в КЧР существуют лишь декларативно.
             Попавшие во власть местечковые политики, раз за разом, используя административный ресурс, сами себя переизбирают, бессовестно попирая при этом права населения. Кто в Карачаево-Черкесии не знает, как у нас составляют предвыборные партийные списки, кто и каким образом вносит туда имена нужных или не конфликтных для той же власти будущих депутатов, среди которых, кстати, немало, темных личностей.
              Чисто формально проводя процедуры выборов, власть предержащие заботятся только о себе, и существуют только для себя и своих кланов. Иначе как объяснить те грубейшее нарушения законов, при которых исполнительные органы КЧР публично, никого не стесняясь, формируют состав главного законодательного органа республики, а ведь это должны быть абсолютно независимые друг от друга ветви власти, ибо на этом и строятся основные принципы демократического общества.
               Таким образом, значительная часть депутатов прямо или косвенно находится под контролем не у своих избирателей, а у исполнительной власти КЧР. 
  В 1990 году, при выходе из Ставропольского края,     законодательный орган власти области,  «заботясь» об интересах народов Карачаево-Черкесии, громогласно заявил об «установлении равного представительства (паритет) всех народов в Верховном Совете, выборных и других органов власти республики.
               При разработке и принятии новой Конституции КЧР было обещано оговорить в ней вопросы паритета и ротации кадров, и многие другие вопросы, обеспечивающие равенство народов. Тем не менее, нарушив предварительные договоренности, эти две важнейшие нормы так и не были введены в основной закон республики, в отличие от других регионов, где, кстати, Конституции выносились на публичное обсуждение с участием всех избирателей.
              Такие вот странные, если не сказать продуманные ошибки и стали бомбой замедленного действия. И сегодня отсутствие в высших эшелонах власти равноправия, паритета и ротации кадров порождают нестабильность и недоверие между народами в КЧР.
             Парламенту республики стоить  вернуться к выполнению обещаний данных депутатами предыдущих созывов, тогда бы и черкесы наверняка успокоились и перестали ставить вопрос о восстановлении своей незаконно преобразованной автономии.
             Годы идут, но как это ни удивительно, за соблюдение вышеназванных норм почти двадцать лет ратуют не народные избранники, а опять же простые люди. Ради справедливости стоит отметить, что в последнее время к этой борьбе активно подключились и другие народы КЧР.

Когда черкесы требуют восстановления бывшей Черкесской автономной области, то власть считает это сепаратизмом и пугает центр созданием так называемой Великой Черкесии.
           Вернемся к так называемым «сепаратистским» требованиям черкесского народа, который, судя по заявлению ряда общественных деятелей республики, рвется к власти и созданию преимущественных для себя условий.
Для тех, кто забыл, напомним, что черкесами, наоборот всегда учитывались интересы других народов, проживающих на территории КЧР.
Так, в ходе первой части чрезвычайного съезда черкесского народа 23 ноября 2008 года черкесы, какие бы жесткие дебаты и дискуссии ни шли на их съезде, приняли взвешенную и учитывающую интересы всех народов КЧР резолюцию, в которой предлагали при участии федерального центра создать три смешанных совместных комиссий.

Первая межнациональная комиссия должна была заниматься укреплением мира и дружбы между народами, или другими словами выработкой принципов, практических методов и технологий по этнополитической стабилизации в Карачаево-Черкесской республике.
Вторая комиссия должна была подготовить юридический документ, который должен был обеспечить соблюдение равенства юридических и этнических прав всех народов республики.
И наконец, третья комиссия должна была заняться вопросами антикоррупционного направления.
Все эти вышеперечисленные действия были ничем иным, как очередной попыткой со стороны черкесов навести порядок в республике и сохранить единую КЧР. Но власть и к этим вполне корректным и аргументированным предложениям в очередной раз осталась глуха. Скорее всего, из-за третьей комиссии, так как по первому и второму пункту в случае необходимости можно без особого толка много и красиво говорить. .
И все же при всей напряженности межнациональных отношений главная опасность для тех, кто кормился из государственного кармана, была заложена в последней третьей комиссии, где речь шла о борьбе с коррупцией.
  В Карачаево-Черкесии не было, и нет противостояния между народами, просто те, кто последние двадцать лет стоит у государственной кормушки, почему-то распределяет большую часть финансовых потоков в сторону своего рода, своего клана, в сторону своей личной выгоды, но не так, как этого требуют законы.
Еще один немаловажный фактор, касающийся воли народов, высказанной на так называемом референдуме 1992 года.   Вышеназванный референдум был проигнорирован большей частью карачаевского народа и местным казачеством. В этой связи законность проведения подобного опроса и до сегодняшнего дня остается под большим сомнением. Вот ряд аргументов говорящих о незаконности проведенного опроса.
Во-первых, на момент его проведения в России не существовало закона о референдуме. Во-вторых, из-за двойственности понимания внесенного на референдум вопроса населению нельзя было отвечать «нет» - это препятствовало бы реабилитации карачаевского народа. В-третьих, нельзя было ставить два вопроса в одном бюллетене. И наконец, в-четвертых, согласно «Сведений об итогах опроса населения КЧССР 28 марта 1992 года» 71% опрошенных жителей Зеленчукского района голосовали против, а в Карачаевском, Малокарачаевском районах и г. Карачаевске большинство избирательных участков вообще не открылись. Соответственно и избиратели этих участков не голосовали, за что, кстати, чуть позже были сняты с работы некоторые руководители районов и города Карачаевска.
В то же время обвиняемые в сепаратизме черкесы, проживавшие на территории Хабезского и Адыге-Хабльского районов 96-98 процентами голосов проголосовали «За». За единую и неделимую Карачаево-Черкесскую Республику, за сохранение так громогласно защищаемой сегодня дружбы и любви между народами.
    Положительный результат в ходе опроса 1992 года был обеспечен, прежде всего, голосами обманутых сегодня абазин, ногайцев, русских и черкесов – поверивших в заложенный в опросе принцип равноправия народов.
Что касается закона о реабилитации, то им в полной мере воспользовались лишь карачаевцы, а про репрессированных казаков, местные власти все эти двадцать лет, почему-то скромно забывали. Удивительно, но и двадцать лет назад и сегодня власть с каким-то маниакальным упорством пытается доказать, что в республике нет оттока русскоязычного населения, нет национальных кадровых проблем и что техничка русской или черкесской национальности при подсчете рабочих мест в Белом Доме может спокойно приравниваться по значимости к министру карачаевцу.
Что же касается «...отсутствия правовых оснований для разделения Республики»,   в своих действиях черкесы опираются, прежде всего, на Конституцию России. В частности на статью 5 пункт 3, где говориться о «...равноправии и самоопределении народов Российской Федерации», и статью 65 пункт 2 - «Принятие в Российскую Федерацию и образование в ее составе нового субъекта осуществляется в порядке, установленном федеральным конституционным законом».
  Какие правовые основания есть   у власти, на основании каких законов власть не хочет ни слышать, ни видеть, что творится вокруг власти? Безработица увеличивается с каждым днем, социально-экономическая ситуация если и не ухудшается то не становится лучше, растет преступность, людей убивают публично никого и ничего не боясь. Резонансные преступления, в числе которых многочисленные заказные убийства, политических и духовных лидеров остаются не раскрытыми. А о межнациональном согласии вообще говорить нечего. А ведь пункт 2 статьи 9 Конституции КЧР говорит: «…обеспечение каждому человеку достойной жизни, гражданского мира и согласия в обществе, сохранение и защита исторического и культурного наследия народов, их национальной самобытности – высшая цель Карачаево-Черкесской Республики».
И последняя реплика, связанная с постановлением президиума Народного Собрания, где говорится: "решительно осудить любые действия, угрожающие… согласию и динамичному социально-экономическому развитию многонационального народа Карачаево-Черкесской Республики».
Динамичное развитие чего? Может быть, члены президиума Парламента КЧР утратили ориентиры? Начиная с 1994 года, от имени республиканской власти простому народу постоянно рассказывают сказки о каком-то динамичном социально-экономическом росте.
Да опомнитесь! Это в не столь уж далеком прошлом, находясь в составе Ставропольского края, мы были в первой десятке регионов России. Нынешняя же статистика говорит о другом.
Карачаево-Черкесия после развала и приватизации немалого промышленного и сельскохозяйственного потенциала стала стабильно дотационным регионом, находящимся в последней десятке федеральных территорий России.
Обман населения, однобокое и тенденциозное освещение событий, отсутствие у людей конституционно закрепленного права в рамках закона свободно высказывать в СМИ свои мысли и свое мнение, все это приводит к недоверию к власти.
Из всего вышесказанного напрашивается только один вывод – это не черкесы Карачаево-Черкесии подрывают основы государства российского, это делают совсем другие люди.
Люди, которые сегодня узурпировали власть в республике. Проблема заключается лишь в том, что господа эти, сами того не понимая, своими действиями дискредитируют уже не только себя, но и все государство в целом. Видя циничное и безнаказанное поведение местной властной элиты, видя равнодушие государства к проблемам региона, все это начинает вызывать недоверие не только к региональной, но уже и к федеральной власти.
К сожалению, в Москве вот уже второй десяток лет так и не могут найти времени для того, чтобы раз и навсегда разобраться с тем, что же на самом деле происходит в Карачаево-Черкесии и как живется представителям разных народов в одном из самых маленьких регионов России.

Остается надежда, что если раньше до федерального центра достучаться было непросто, то теперь до Ессентуков и руководства СКФО добраться можно гораздо быстрее».

 Председатель президиума чрезвычайного съезда черкесского народа М.Х. Черкесов